ваши попытки убежать от переживаний, правда заключается в том, что вы все еще находитесь там, где находитесь - застряли в неблагополучной семье или жестоких отношениях, страдаете от депрессии или не можете справиться с последствиями детской травмы, - и поэтому чувства вскоре возвращаются, требуя более крепких напитков, чтобы заглушить их. Только теперь у алкоголика появляются дополнительные проблемы: помимо того, что он пытается контролировать свои эмоции с помощью напитков, он также должен пытаться контролировать свое пьянство, чтобы оно не стоило ему отношений, работы или даже жизни. Вероятно, она начнет испытывать больше трений на работе и дома, ей будет стыдно за свое положение - все это станет триггером для новых сложных эмоций, которые легче всего заглушить еще большим количеством выпивки. Это и есть порочная спираль, которая составляет психологическую основу зависимости. Вы знаете, что должны остановиться, но не можете остановиться, потому что то, что причиняет вам боль - алкоголь, - стало казаться единственным средством контроля над негативными эмоциями, которые, на самом деле, вызывает ваше пьянство.
Возможно, кажется мелодраматичным сравнивать "зависимость от скорости", как Браун называет нашу современную болезнь ускоренного образа жизни, с таким серьезным заболеванием, как алкоголизм. Некоторые люди определенно обижаются, когда она так поступает. Но дело не в том, что компульсивная спешка так же физически разрушительна, как и избыток алкоголя. Дело в том, что основной механизм один и тот же. Поскольку мир становится все быстрее и быстрее, мы начинаем верить, что наше счастье или финансовое выживание зависит от того, насколько мы способны работать, двигаться и успевать все делать с нечеловеческой скоростью. Мы начинаем беспокоиться о том, что не успеваем, поэтому, чтобы подавить тревогу, попытаться достичь ощущения, что наша жизнь находится под контролем, мы двигаемся быстрее. Но это лишь порождает спираль привыкания. Мы толкаем себя сильнее, чтобы избавиться от тревоги, но в результате тревога только усиливается, потому что чем быстрее мы двигаемся, тем яснее становится, что нам никогда не удастся заставить себя или весь остальной мир двигаться так быстро, как мы считаем нужным. (Тем временем мы страдаем от других последствий слишком быстрого движения: плохой работы, ухудшения питания, испорченных отношений ). И все же единственное, что кажется возможным сделать, чтобы справиться с дополнительным беспокойством, - это двигаться еще быстрее. Вы знаете, что должны прекратить ускоряться, но в то же время чувствуете, что не можете этого сделать.
Такой образ жизни не так уж и неприятен: как алкоголь дает алкоголику кайф, так и жизнь на варп-скорости опьяняет. ( Как отмечает научный писатель Джеймс Глик, не случайно еще одно значение слова "спешка" - это "ощущение приподнятого настроения"). Но как способ достижения душевного спокойствия он обречен на провал. И если при алкоголизме сочувствующие друзья могут попытаться вмешаться и направить вас в русло здорового образа жизни, то зависимость от скорости, как правило, социально поощряется. Ваши друзья, скорее всего, похвалят вас за то, что вы "драйвовый".
Тщетность этой ситуации, когда попытки зависимого вернуть контроль над собой приводят к еще большему выходу из-под контроля, лежит в основе парадоксально звучащей мысли, которой прославились Анонимные Алкоголики: нельзя по-настоящему надеяться победить алкоголь, пока не оставишь всякую надежду на победу над ним. Этот необходимый сдвиг в мировоззрении обычно происходит в результате "достижения дна" - так в Анонимных Алкоголиках называют момент, когда все становится настолько плохо, что вы больше не в состоянии обманывать себя. В этот момент алкоголику становится невозможно не признать неприглядную правду о своей ограниченности - он видит, что у него просто нет возможности использовать алкоголь в качестве стратегического инструмента для подавления своих самых сложных эмоций. ( "Мы признали, - говорится в первом из Двенадцати шагов, - что мы бессильны перед алкоголем - что наша жизнь стала неуправляемой"). Только после этого, отказавшись от разрушительных попыток достичь невозможного, он может приступить к работе над тем, что действительно возможно: столкнуться с реальностью - прежде всего с реальностью того, что в его случае нет такого уровня умеренного употребления алкоголя, который был бы совместим с полноценной жизнью, - и медленно и трезво работать над созданием более продуктивного и полноценного существования.
Точно так же, утверждает Браун, мы, зависимые от скорости, должны рухнуть на землю. Мы должны сдаться. Вы сдаетесь перед реальностью, что все происходит так, как происходит, и что вы не можете успокоить свои тревоги, работая быстрее, потому что не в ваших силах заставить реальность двигаться так, как вы считаете нужным, и потому что чем быстрее вы идете, тем быстрее вы будете чувствовать, что вам нужно идти. Если позволить этим фантазиям рухнуть, обнаружили клиенты Брауна, происходит нечто неожиданное, аналогичное тому, как если бы алкоголик отказался от своей нереалистичной жажды контроля в обмен на суровый, приземленный, сталкивающийся с реальностью опыт выздоровления. Психотерапевты называют это "изменением второго порядка", имея в виду, что это не постепенное улучшение, а изменение перспективы, которое переосмысливает все. Когда вы наконец признаете, что не можете диктовать, как быстро развиваться, вы перестаете пытаться обогнать свою тревогу, и ваша тревога трансформируется. Погружение в сложный рабочий проект, с которым нельзя торопиться, становится не спусковым крючком для стрессовых эмоций, а бодрящим актом выбора; уделение сложному роману времени, которого он требует, превращается в источник наслаждения. "Вы воспитываете в себе признательность за выносливость, умение держаться и идти вперед", - объясняет Браун. Вы отказываетесь "от требований мгновенного решения, мгновенного избавления от дискомфорта и боли, а также от волшебных средств". Вы вздыхаете с облегчением и, погружаясь в жизнь такой, какая она есть на самом деле, с ясным осознанием своих ограничений, начинаете приобретать то, что стало наименее модной, но, возможно, наиболее значимой из суперспособностей: терпение.
11. Оставаться в автобусе
справедливо сказать, что терпение имеет ужасную репутацию. С одной стороны, перспектива делать что-либо, что, как вам сказали, потребует терпения, кажется просто неаппетитной. А если говорить более конкретно, то оно вызывает тревогу своей пассивностью. Это добродетель, к которой традиционно призывали домохозяек, пока их мужья вели более увлекательную жизнь вне дома; или расовые меньшинства, которым говорили подождать еще несколько десятилетий, чтобы получить полные гражданские права. Талантливый, но сдержанный сотрудник, который "терпеливо ждет" повышения, как нам кажется, будет ждать очень долго: вместо этого ему следует трубить о своих достижениях. Во всех подобных случаях терпение - это способ психологически приспособиться к отсутствию власти, отношение, призванное помочь вам смириться со своим низким положением в теоретических надеждах на грядущие лучшие времена. Но